Рассказ
Стояла ранняя весна. Кое-где снег совсем уже растаял, и на земле виднелись черные прогалины. Слегка моросил дождь.
На давно заброшенном огороде чьего-то снесённого дома, на куче прошлогоднего навоза и строительного мусора, копошилась большая чёрная мохнатая собака. По улице мимо шла сгорбленная убогая старушонка. Левой рукой она опиралась на палку, правой – держала внучку, девочку лет пяти.
– Бабушка, смотри-ка! Это зайчик или собачка? Да?
– Да, – ответила бабушка.
Но в этот момент с ними поравнялась высокая худощавая женщина в пенсне, одетая в чёрное. В руках она держала портфель и ещё какой-то свёрток. На вид её можно было принять за местную учительницу или учёную секретаршу, но никак не из простых. Строго окинув взглядом старуху, она громко и надменно спросила:
– Ну, а всё-таки, кто же это, по-вашему: зайчик или собачка?
– И... и зайчик, и собачка, – едва пролепетала бедная старушка, оробев.
И тут вдруг незнакомка посыпала:
– На первый взгляд малосведущего учёного в этой области ваш ответ может тронуть своей оригинальностью, краткостью и, я бы сказала, если можно так выразиться, непосредственностью и психологичностью, определяющей все нюансы человеческого мышления вообще и в частности. Однако, ученые нашего века, концентрирующие трепанацию человеческого мышления, не могут пройти мимо того факта, чтобы не заметить всю ту скудость, пессимистичность и ограниченность вашей мысли, ибо то слово, которым вы позволили себе только что выразиться, на пути к абсолютной истине от абстрактного мышления к научному познанию ставит ваше амплуа в довольно незавидное положение!
Борис Озорной.
